Те, кто практикует love bombing, зачастую сами не умеют любить иначе. Их детство могло быть наполнено противоречиями – родители давали любовь только за послушание, холод сменялся внезапной лаской, а страх быть ненужным засел где-то глубоко внутри.
Некоторые из них выросли в семьях, где было принято добиваться внимания любыми способами – громкими признаниями, резкими перепадами эмоций, внезапными всплесками заботы, за которыми следовали отстранённость и холод. Они привыкли воспринимать любовь как борьбу, как нечто, что нужно либо давать в избытке, либо не давать вовсе. Такой человек стремится создать мгновенную привязанность, потому что боится потерять вас ещё до того, как связь окрепнет естественным образом.
Другие могут обладать нарциссическими чертами и использовать love bombing неосознанно, как механизм получения власти над партнёром. Они видят в любви инструмент, а в партнёре – отражение своей значимости. Чем быстрее и сильнее жертва вовлекается, тем больше контроля приобретает манипулятор.
Эта спешка – не про любовь, а про страх. Страх быть отвергнутым, страх потерять управление, страх остаться в одиночестве. Но настоящая любовь не требует такой срочности. Она не бросается в лицо вихрем эмоций – она даёт возможность дышать, чувствовать, расти вместе.
Те, кто практикует love bombing, зачастую сами не умеют любить иначе. Их детство могло быть наполнено противоречиями – родители давали любовь только за послушание, холод сменялся внезапной лаской, а страх быть ненужным засел где-то глубоко внутри. Такие люди не умеют строить отношения медленно, им нужна мгновенная эмоциональная близость, иначе они чувствуют угрозу. Они спешат укрепить связь, окружая партнёра потоком слов и действий, за которыми, однако, скрывается потребность в контроле, а не в искренней заботе.